Фонд «Петербургская политика» составил рейтинг возможных преемников Владимир Путина. Об этом сообщает корреспондент РИА RusNews1 со ссылкой на официальный сайт фонда. Аналитики кратко обобщают ситуацию вокруг «преемников». «Можно выделить сосуществование в течение лета двух разнонаправленных тенденций. С одной стороны, наблюдалось укрепление позиций многих кандидатов. Самыми яркими были остановка ослабления позиций Д.Медведева и преодоление С.Собяниным весеннего реновационного кризиса. С другой – продолжаются репутационные удары по ключевым элитным группам со стороны как контрэлит, так и конкурирующих представителей истеблишмента. Опыт последних месяцев показал очевидный дефицит механизмов и достаточной мотивации для коллективной защиты  репутации власти. В среднесрочном плане это создает соблазн поиска путей более глубокой перезагрузки имиджа власти через масштабные ротации с усилением позиций условного кандидата «Hidden name», — говорится в исследовании.

Начало нового политического сезона несет в себе элемент двойственности. С одной стороны, происходит нагнетание ожиданий инерционного сценария, вызывающего к жизни подтверждение неизменности сложившихся реалий. Но успех инерционного сценария отнюдь не гарантирует сохранения статус-кво ни в определении политического курса, ни во внутриэлитной расстановке. Хотя в истории России президентские выборы всегда приносили относительно предсказуемый результат, сами выборы становились серьезным водоразделом, влиявшим на соотношение сил между элитными группами и, кроме того, приводили к серьезным кадровым перестановкам. Возможности прогнозирования состава будущей правящей коалиции 2018-2024, безусловно, ограничены, а категоричные прогнозы лишены смысла. Однако полный отказ от такого проектирования сводит политическую экспертизу лишь к отслеживанию и осмыслению текущей активности без учета попыток соотнести степень этой активности с попытками ключевых политиков выстраивать свое будущее на ближайшие годы.

Настоящий анализ составлен на основе экспертной оценки Фонда и исходит из следующих моментов:

• Понятие «преемники» понимается нами как фигура речи, означающая высший ранг присутствия в ближайшем кадровом резерве.
• Понятие «преемник» не случайно указано во множественном числе (так, периодически циркулируют имена сразу нескольких политиков, которым было ранее обещано кресло премьер-министра, да и «батл преемников» Медведев-Иванов 2006-2007 годов тоже у всех на памяти).
• Мы не указываем конкретную будущую должность «преемника». Прошлый опыт показывает, что здесь возможны варианты – выдвижение в президенты, премьеры, вице-премьеры. При этом интенсивность борьбы за конкретную позицию не означает ее высокого статуса в дальнейшем – в том числе и должности председателя правительства, вес которой не все годы был одинаков. Властная система к тому же не застрахована от появления новых супердолжностей (например, в случае гипотетического слияния Администрации президента и аппарата правительства, объединения Совета безопасности и МИДа, реорганизации Госсовета и т.п.)
• Номинирование на роль «преемника» не означает автоматического лидерства по степени личного доверия со стороны Владимира Путина. Такой сценарий является наиболее вероятным, но не единственно возможным – особенно в случае выстраивания компромиссных конструкций.
• Предшествующий опыт показывает, что, несмотря на скудость и отрывочность официальной информации о встречах «кандидатов в преемники» с В.Путиным, она все же является индикатором интенсивности взаимодействия между политиками, пусть даже имеющихся данных подчас недостаточно для реконструкции тональности и содержания общения (как это было в случае совместной рыбалки Путина и Медведева в 2011 году). Поэтому наличие открытых сведений о наличии контактов является важным косвенным индикатором возможности попадания политика в «кандидаты в преемники».
• В зависимости от динамики принятия кадровых решений внутри рейтинга возможны как соревнование в текущем режиме (где самоценностью является присутствие в высшей лиге), так и «игра на выбывание» по «кубковой» системе – особенно в том случае, если решение вопроса о «преемнике» или «преемниках» будет форсировано.
• В отличие от исследований сходной тематики мы ограничиваем рейтингование только публичными политиками, как правило, имеющими необходимый административный статус (или, по крайней мере, обладающими символическим политическим капиталом), и не включаем в рейтинг непубличные и «теневые» фигуры (пусть даже имеющие репутацию влиятельных игроков), исходя из того, что вероятность продвижения таких фигур, не имеющих достаточного медийного капитала и административного опыта, на сегодняшний день минимальна.

РЕЙТИНГ «ПРЕЕМНИКОВ»

В список включены персоны, наиболее часто фигурировавшие в раскладах в числе гипотетических «преемников» или наиболее активно претендовавшие на эту роль.

По 5-балльной шкале действия и репутации политиков оценены по следующим характеристикам:

• Публичность. Степень присутствия кандидата в «преемники» в когорте узнаваемых медийных фигур.
• Наличие ожиданий продвижения в «преемники» — в интерпретационном пространстве, существующем в элитах и экспертной среде, в том числе непубличных.
• Текущая активность – как индикатор уровня амбиций кандидата и косвенный индикатор одобрения его активности со стороны высшего руководства.
• Неконфликтность.
• Слабость субъектности. Высокая субъектность, контроль над влиятельным кланом и/или ресурсными потоками потенциально делает «преемника» более сильным, однако создает очевидный дисбаланс в отношениях с другими политическими акторами. Поэтому при наличии существующего уровня устойчивости более вероятен выбор в пользу менее самостоятельных в субъектном плане игроков – «подарок самому слабому».

Отдельно (без количественного измерения) зафиксированы наличие или отсутствие актуальных информационных кампаний по дискредитации кандидатов в «преемники».